Высказывание, совершенное в двадцати различных формах.
“… – Ты задержался, – сказал Ангел. Его тон настолько ничего не выражал, что становилось ясно: дело плохо.
Он стоял у кожаного шатра. Полотнище, служившее входом, было откинуто. Капельки утренней влаги сияли под лучами поднимающегося солнца. Ангел пах острыми травами, металлом, солоноватой кожей, травянистой шерстью и неудовольствием, близким к раздражению.
Конь Гектора громко фыркнул.
– Ты прав, – кивнул Гектор. – Нашу вылазку задержали. Противники оказались чуть сильнее, чем я предполагал.
– Ты мог бы это предусмотреть, – заметил Ангел. – Ты ведь дал слово.
– Я был ранен. Никак не мог вернуться вчера, – Гектор пожал плечами, что могло сойти как за сожаление, так и за свидетельство того, что он не слишком торопился. – К тому же я разве тебя не предупредил, что могу не успеть ко времени?
– Ко времени – предупреждал, – кивнул Ангел. – Что никак не означает, что ты вернёшься не к утру, а к вечеру. Или не к вечеру, а к сегодняшнему утру. Или, например, к сегодняшнему полудню.
– Значит, я неверно выразился, – кивнул Гектор после небольшого молчания и спрыгнул с седла на куртину травы, пробивающейся сквозь тёмную весеннюю землю. – Но я бы обязательно успел, если бы не рана. Неужели ты хотел бы, чтобы я погиб в пути?
– Нет, Гектор, – вздохнул Ангел сквозь силу, – этого я бы никак не хотел, и ты прекрасно это знаешь.
Некоторое время они стояли, меряя друг друга молчанием.
– Можно было бы поспорить на эту тему, – внезапно улыбнулся Гектор, – но сожаление принесёт этому утру вкус ядовитой отравы нордлингов. Так что давай заключим мир. Потому что на самом деле, признаюсь, вызывать в тебе гнев и печаль – это последнее, чего я желаю в этой жизни.
И он протянул руку навстречу Ангелу.
Ангел взглянул на эту протянутую ему навстречу руку, на всё ещё бледного от последствий ранения Гектора, на солнце, сияющее в окрестных лужах, и снова на Гектора, в его тёмные, раскрытые навстречу глаза.
– Ты знаешь, – уголки его губ дрогнули и тепло скользнули в стороны, – я тоже.
Их руки встретились, и их плечи, их взгляды и губы – тоже.
– Пойдём, я осмотрю твою рану, – сказал Ангел, когда эти долгие, ослепительные как весеннее полуденное солнце, оглушительные как щебетание весенних птиц мгновения кончились.
– Подожди, – Гектор положил ладонь на его плечо, – знаешь, она помешала мне сделать то, что я обещал, в срок. Но всё же я привёз для тебя кое-что. Это неравноценно, но – хотя бы на время…
– Показывай уже, – улыбнулся Ангел, растрёпывая его слипшиеся от долгого пути и схваток пряди волос."
читать дальше
– С Днём Рождения тебя, ma ker, ma grian! Пусть всегда будут светлыми и солнечными твои дни! Пусть не коснётся тебя ни злая тоска, ни серая печаль, не заденет крылом неудача, пусть все беды и невзгоды обходят тебя стороной. Пусть над крышей твоего дома танцуют аисты, а у дверей распахиваются шёлковые цветущие луга. Пусть огонь в твоём очаге горит вечно, и ты всегда можешь разглядеть свою улыбку в моих глазах. С Днём Рождения, счастье моё!!!
Он стоял у кожаного шатра. Полотнище, служившее входом, было откинуто. Капельки утренней влаги сияли под лучами поднимающегося солнца. Ангел пах острыми травами, металлом, солоноватой кожей, травянистой шерстью и неудовольствием, близким к раздражению.
Конь Гектора громко фыркнул.
– Ты прав, – кивнул Гектор. – Нашу вылазку задержали. Противники оказались чуть сильнее, чем я предполагал.
– Ты мог бы это предусмотреть, – заметил Ангел. – Ты ведь дал слово.
– Я был ранен. Никак не мог вернуться вчера, – Гектор пожал плечами, что могло сойти как за сожаление, так и за свидетельство того, что он не слишком торопился. – К тому же я разве тебя не предупредил, что могу не успеть ко времени?
– Ко времени – предупреждал, – кивнул Ангел. – Что никак не означает, что ты вернёшься не к утру, а к вечеру. Или не к вечеру, а к сегодняшнему утру. Или, например, к сегодняшнему полудню.
– Значит, я неверно выразился, – кивнул Гектор после небольшого молчания и спрыгнул с седла на куртину травы, пробивающейся сквозь тёмную весеннюю землю. – Но я бы обязательно успел, если бы не рана. Неужели ты хотел бы, чтобы я погиб в пути?
– Нет, Гектор, – вздохнул Ангел сквозь силу, – этого я бы никак не хотел, и ты прекрасно это знаешь.
Некоторое время они стояли, меряя друг друга молчанием.
– Можно было бы поспорить на эту тему, – внезапно улыбнулся Гектор, – но сожаление принесёт этому утру вкус ядовитой отравы нордлингов. Так что давай заключим мир. Потому что на самом деле, признаюсь, вызывать в тебе гнев и печаль – это последнее, чего я желаю в этой жизни.
И он протянул руку навстречу Ангелу.
Ангел взглянул на эту протянутую ему навстречу руку, на всё ещё бледного от последствий ранения Гектора, на солнце, сияющее в окрестных лужах, и снова на Гектора, в его тёмные, раскрытые навстречу глаза.
– Ты знаешь, – уголки его губ дрогнули и тепло скользнули в стороны, – я тоже.
Их руки встретились, и их плечи, их взгляды и губы – тоже.
– Пойдём, я осмотрю твою рану, – сказал Ангел, когда эти долгие, ослепительные как весеннее полуденное солнце, оглушительные как щебетание весенних птиц мгновения кончились.
– Подожди, – Гектор положил ладонь на его плечо, – знаешь, она помешала мне сделать то, что я обещал, в срок. Но всё же я привёз для тебя кое-что. Это неравноценно, но – хотя бы на время…
– Показывай уже, – улыбнулся Ангел, растрёпывая его слипшиеся от долгого пути и схваток пряди волос."
читать дальше
– С Днём Рождения тебя, ma ker, ma grian! Пусть всегда будут светлыми и солнечными твои дни! Пусть не коснётся тебя ни злая тоска, ни серая печаль, не заденет крылом неудача, пусть все беды и невзгоды обходят тебя стороной. Пусть над крышей твоего дома танцуют аисты, а у дверей распахиваются шёлковые цветущие луга. Пусть огонь в твоём очаге горит вечно, и ты всегда можешь разглядеть свою улыбку в моих глазах. С Днём Рождения, счастье моё!!!
в общем, подправленные правила)